Артюр Рембо – краткая биография. Страсти Артюра Рембо и Поля Верлена: от гениальных стихов до выстрелов из пистолета Артур рембо биография

В 1985 году в Париже состоялось важное и помпезное событие. Президент Франции Франсуа Миттеран открывал в центре города памятник, на создании которого ранее лично настаивал. Памятник посвящен Артюру Рембо — человеку, который существенную часть своей жизни занимался нелегальной продажей оружия и людей. Однако прославился он совсем не этим. Этот человек успел стать знаменитым поэтом, еще не достигнув 20 лет, имея за душой буквально пару опубликованных произведений.

Карикатура на Артюра Рембо. Обложка журнала «Современные люди» № 318, январь 1888 года. Фото: Commons.wikimedia.org / Siren-Com

За 37 лет жизни Артюр Рембо повидал и пережил то, чего обычный человек достигает порой годам к 50, если не больше. Сам он говорил, что некоторые старики — дети по сравнению с ним. И действительно имел основания так считать.

Артюр родился в 1854 году в деревне на северо-востоке Франции в семье военного и строгой, но заботливой зажиточной крестьянки. Франция XIX века — котел социальных катаклизмов, эпоха бесконечных перемен. Одна революция следует за другой, империя сменяется республикой, потом снова империей и снова республикой. Эта бурная эпоха не могла не повлиять на становление молодого таланта.

Отец ушел из семьи через 6 лет после рождения будущего поэта. Мать одна воспитывает четверых детей. Со вторым по старшинству, Артюром, приходится особенно тяжело. Имея выдающиеся сообразительность и талант, он считает школу психушкой, мечтает стать журналистом и несколько раз пытается сбежать из дома. Так однажды, добравшись до Парижа, он попадает в тюрьму, потому что его принимают за шпиона.

В попытке найти славу самонадеянный подросток Рембо посылает свои произведения разным известным людям — даже принцу. На удивление, этот прием срабатывает — в 15 лет за стихи, написанные на латыни и понравившиеся престолонаследнику, Артюр награждается премией. Среди его адресатов оказываются и другие литераторы. Стихи молодого человека очень понравились уже известному на тот момент поэту Полю Верлену , жизнь которого Рембо изменит навсегда.

Получив одобрение Верлена, Рембо приезжает в Париж. Он хочет стать сверхпоэтом или революционером, для него это примерно одно и то же. Поэзия, которая не инициирует перемен, его совершенно не интересует. При этом он не просто начинает дружить с Верленом, он едва ли не подчиняет его себе. Рембо младше на 10 лет, но именно он в этой паре — лидер. Он делился мировоззрением с Полем и наставлял его на свой путь, считая, что Верлен сделан из глины, и принимает ту форму, какую захочет сделать из него «мастер».

Верлен и Рембо (слева внизу) на картине Анри Фантена-Латура. Фото: Commons.wikimedia.org

В это время впервые публикуется стихотворение Артюра «Пьяный корабль», ставшее затем его визитной карточкой.

Верлен со своей беременной супругой приютили начинающего поэта, но Рембо не поладил с женой Поля. Он считает ее глупой, а она его — грубым и нечистоплотным. Жена Верлена выгоняет Рембо из дома. Но к ее ужасу Поль уходит вслед за ним. Друзья отправляются путешествовать по Европе, где они будут зарабатывать написанием стихов и преподаванием французского языка.

Талант к стихосложению и возрастающая известность делают Рембо уверенным в своем гении. Его творчество становится одной из основных вех символизма: свободная поэзия, в которой любые чувства воплощаются любыми образами. Артюр даже объявляет себя ясновидящим, желая быть посредником между человеком и вселенной.

Артюр Рембо в середине декабря 1875 года. Рисунок Эрнеста Делаэ. Фото: Commons.wikimedia.org / Ernest Delahaye

До сих пор он и так вел не самый примерный образ жизни: курил трубку еще будучи подростком. Теперь же он фанатично истязает себя голодовками, бессонницами, алкоголем и наркотиками. Во всем этом ему сопутствует верный друг Верлен. В Брюсселе Поль в пьяном бреду выстрелом ранит Рембо в руку. Верлена сажают в тюрьму — друг не навещает его и встречает только через два года.

Буйный нрав Артюра толкает его на очередной непредсказуемый шаг. Не достигнув 20 лет, он решает, что не хочет больше быть поэтом. Несмотря на то, что количество опубликованных произведений можно пересчитать по пальцам, они достаточно успешны. Рембо даже пишет об этом свою первую небольшую книгу в прозе «Одно лето в аду», которую издает в 1873 году.

Артюр Рембо в Харэре. 1883 год. Фото: Commons.wikimedia.org / Inconnu

Наконец, находят отклик детские мечты стать журналистом. Желая писать статьи о географических исследованиях, Рембо отправляется в путешествие — на этот раз на другой континент. Позже его доклад опубликует Географическое общество в Париже.

«Я погружался в мечты о крестовых походах, о пропавших без вести открывателях новых земель, о республиках, не имевших истории, о задушенных религиозных войнах, о революциях нравов, о движении народов и континентов: в любое волшебство я верил», — написал Рембо.

Сначала бывший поэт идет добровольцем в голландскую колониальную армию, позже устраивается переводчиком в цирк и путешествует с труппой по Скандинавии, а затем уезжает жить в Африку. Там Рембо начинает торговать оружием и людьми и даже управляет факторией в Эфиопии, пока у него не обнаруживают рак. Будучи больным, Артюр возвращается во Францию, где ему ампутируют ногу, но саркома приковывает его к постели. Болезнь убила писателя в возрасте 37 лет.

Поэт так и не постиг любви, обвиняя во всем под конец жизни свою трусость не только в поступках, но и в мыслях. Рембо, как и хотел когда-то, стал великим французским поэтом. Но наибольший успех пришел к его произведениям после смерти автора. В XX веке Рембо становится необычайно популярным. Настолько, что спустя 100 лет после его смерти лично президент Франции курирует установку памятника, посвященного Артюру Рембо.

Поль Верлен и Артюр Рембо – два французских поэта, которые внесли огромный вклад в мировую литературу. Их связь называют страстной, губительной, «неправильной». Поль Верлен был человеком тонкой душевной организации, легко подающийся чужому влиянию, а Рембо называли юным гениальным негодяем. Как бы там ни было, но их отношения породили прекрасные стихи, которыми до сих пор зачитываются потомки.

Артюр Рембо появился на свет в 1854 году. Отец покинул семью, когда сын был еще совсем маленьким. Мать имела жесткий характер и не проявляла никакой нежности ни к сыну, ни к остальным детям. Учеба давалась Артюру легко, он с детства проявлял успехи в рифмовании, вот только ему не доставало усердия. Мать совершенно не заботилась о том, чтобы привить сыну элементарные манеры, обратить внимание на внешний вид. Артюр рос абсолютным неряхой. Уникальный талант сочинительства резко контрастировал с небрежным видом Рембо.

Неуемная энергия юного поэта не могла найти входа в провинции. Когда Артюру Рембо исполнилось 16 лет, он решился написать Полю Верлену, на тот момент уже известному поэту. Юноша восторгался творчеством Верлена и приложил к письму свои стихи. К огромному удивлению Рембо Полю Верлену понравилась его поэзия, и он даже пригласил юношу в Париж, оплатив дорогу.

Условия, в которых рос Поль Верлен, совершенно отличались от жизни его протеже. Мать, которая перенесла три выкидыша, считала сына уникальным ребенком и прикладывала все усилия, чтобы дать ему самое лучшее. Поль рос некрасивым мальчиком, но взамен этого природа наделила его талантом.
Чрезмерная опека восторженной матери привела к тому, что Поль легко поддавался чужому влиянию. Уже в юном возрасте он распробовал вкус алкоголя и гашиша. Но, что более всего страшило поэта, так это влечение к мужчинам. Поль Верлен считал, что это противоестественно. Он попытался «излечиться от этой болезни», связав себя узами брака.

Избранницей поэта стала Матильда Моне. Будучи 17-летней девушкой, она зачитывалась стихами Верлена. В 1870 году они поженились, и вскоре Матильда забеременела.

В 1871 году на пороге дома поэта появился Артюр Рембо. Выглядел он ужасно: растрепанные немытые волосы, грязная одежда, холодный взгляд. Когда его пригласили за стол, провинциальный поэт постоянно срыгивал, чавкал, говорил с открытым ртом. Матильда была в ужасе, а Поль смотрел на юное дарование как завороженный. Рембо воспринял супругу поэта как врага, и в разговорах с Верленом, он называл ее не иначе, как «крыса».

Поль Верлен ввел Артюра Рембо, бывшего на 10 лет младше его, в свое окружение. Друзья не знали, как относиться к протеже поэта. Его талант признавали все, а вот ужасное поведение Рембо отталкивало людей.

Матильда не могла долго терпеть Рембо у себя дома и, в конце концов, настояла, чтобы муж выпроводил его за порог. Поль Верлен попытался пристроить юного поэта к знакомым, но его отовсюду гнали. Тогда он снял для «милого друга» комнату.

Артюр Рембо пагубно влиял на Верлена. Если раньше тот как-то сдерживал «демонов» внутри себя, то теперь они вырвались на свободу. Когда Верлен перешел на сторону гомосексуальной любви, из его стихов тут же исчезли образы Минервы и Венеры. Более того, Верлен стал ежедневно напиваться до беспамятства. Вину поэт предпочитал абсент.

Поэт в состоянии алкогольного опьянения становился очень агрессивным. Поль Верлен стал бить свою жену, но каждый раз после драк он вымаливал прощение у Матильды. Однажды он чуть не спровоцировал выкидыш. В конце концов, она не выдержала и подала заявление о разводе.

В страстных отношениях двух поэтов постоянно присутствовала агрессия. Однажды Артюр ранил Поля ножом в бедро и руку. Тот не стал заявлять в полицию. Через некоторое время уже Верлен стрелял в Рембо, и это закончилось для него 2-летним тюремным заключением. Впрочем, Артюр Рембо даже обрадовался такому повороту событий, ему стал надоедать взрослый, вечно пьяный любовник.

После освобождения из тюрьмы Верлена они встретились в последний раз. Их разговор окончился ссорой. Артюр Рембо нашел себе богатых покровителей и отправился в колонии. Что касается Поля Верлена, то с каждым годом он опускался все ниже. Единственным «светлым пятном» в своей жизни он считал связь с «гениальным негодяем».

Артюр Рембо скончался в 37 лет. Именно этот возраст называют критическим для поэтов: «под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль, а Маяковский лег виском на дуло».

Рембо родился 20 октября 1854 года в городке Шарлевиль, в Арденнах, на северо-востоке Франции в буржуазной семье. С детства Артюр был богобоязненным, послушным, блестяще учился.

Учитель Жорж Изомбар поддерживал первые попытки юного поэта. С шести-семи лет он начал писать прозу, а после стихотворения. В 15 лет написал стихотворение «Сенсация», опубликованное без ведома автора в одном из парижских журналов в начале 1869 года.

В этом же году напечатал несколько стихотворений на латыни. Он много читал, увлекался проиведениями Ф. Рабле и В. Гюго, а также поэзией «парнасцев». Стихотворениями «Офелия», «Бал повешенных», «Зло», «Спящий в долине» поэт заявил о себе как о символисте. В. Гюго, высоко оценивший его талант, назвал Рембо «дитя Шекспира».

Первый период творчества писателя (до 1871 г.) отмечен влиянием авторитетов, но это не помешало вызреванию бунтарского духа как против традиционной этики, так и против буржуазный порядков провинциального Шарлевиля.

В 1871 г., узнав про оглашение Коммуны, бросает лицей и, добравшись до Парижа, попадает в вихрь революционных событий. Но после разгрома Коммуны, потеряв веру в социальную борьбу, Рембо в письме к другу от 10 июня 1871 г. просит уничтожить свои произведения посвященные коммунарам.

В августе 1871 г., вернувшись в Шарлевиль, Артюр отсылает свои стихи Полю Верлену, после едет к нему в Париж. Друзья путешествовали по Европе целый год.

Во второй период кратковременного творчества (с начала 1871 до начала 1872 г.) поэзия Рембо приобретает трагическое звучание.

В третий период творчества (1872 - 1873) Рембо пишет цикл «Озарение», которым засвидетельствовал рождение необычной формы стиха, которую можно назвать стихом в прозе или ритмизированной прозой.

В 1872 Поль Верлен бросает семью и уезжает с Рембо в Лондон. Некоторое время прожив там, они путешествуют по Европе и расстаются в Брюсселе, после того как Верлен в жарком споре под действием абсента простреливает Рембо запястье. Верлен был осуждён на два года тюрьмы. После расставания с Верленом Рембо возвращается домой, на ферму Роше.

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Творчество Артюра Рембо (1854, Шарлевиль - 1891, Марсель)

Артюр Рембо - гениальный поэт-подросток, «язычник» и «варвар», не скованный традициями культуры и морали, владеющий тайнами мировой культуры даже на подсознательном уровне. Все свои стихи и прозу он создал в возрасте между пятнадцатью и девятнадцатью годами, с 1869 по 1873 годы. В 17 лет он пишет свои самые знаменитые стихотворения «Пьяный корабль» и «Гласные», а уже в 19 лет оставляет поэзию и обращается к жизни, странствует по миру, живет в Эфиопии (Абиссинии), в результате - 18 лет молчания. Несмотря на столь короткий период творчества Рембо, его поэзия развивается столь стремительно, что за 3-4 года он успевает пройти путь от ученика до ультрановатора и оказать влияние на всю последующую французскую и мировую поэзию. Формы поэтического искусства настолько изменились, что толкование лирической поэзии стало таким же трудным, как изложение словами музыки. Луи Арагон писал, что развитие французской поэзии ХХ века «прошло под определяющим влиянием Артюра Рембо».

Условно исследователи выделяют в творчестве Рембо три периода:

Конец 1869 - весна 1871: возраст от 15 до 16,5 лет. Три побега из дому, Парижская Коммуна.

Лето 1871 - весна 1873: возраст от 16,5 до 18,5 лет. Условно период «символизма»; время создания «теории ясновидения». Тексты: «Пьяный корабль», «Гласные», сборник «Озарения».

Весна - осень 1873: возраст 19 лет. Время преодоления «теории ясновидения». Сборник «Одно лето в аду».

Рембо разрушает традиционные стихотворные формы и правила. Все в его поэзии становится другим: звук, язык, связь слов, метр, ритм, метафоры и символы приобретают новое звучание. Рембо попытался создать «универсальный язык», который синтезировал бы все чувства и был бы понятен всем. Один из приемов разрушения старого стиля - введение в текст стилистически чуждого, иногда просто непонятного слова, напр., научного термина, вульгаризма. Причинно-следственная связь между словами в текстах Рембо часто нарушается и на первый план выступает особенность звучания поэтического слова. Вместо смысловой логической связи в стихотворениях Рембо присутствует связь ассоциативная, т.е. метафорическая логика (причем ход мыслей поэта зачастую неуловим). В результате подобной организации стихотворение уподобляется музыкальному произведению и изначально предполагает множество интерпретаций. Благодаря музыкальной инструментовке, сила воздействия поэзии усилилась, но вместе с тем значительно затруднилось ее понимание.

Детство Рембо прошло в провинциальном городке Шарлевиле, в Арденнах, недалеко от границы с Бельгией. Рембо родился в мелкобуржуазной семье, где все было подчинено престижу и выгоде. У его матери был деспотичный характер. В детстве Рембо был замкнутым и раздражительным. За любую провинность мать сурово наказывала его домашним арестом с сиденьем на хлебе и воде. Рембо делал поразительные успехи в колледже: он был первым учеником по всем предметам, в том числе в классических языках и латинском стихосложении, за что получал многочисленные награды Рембо начинает сочинять примерно в 7-8 лет и первые стихи пишет на латинском языке. Это были импровизации, написанные по классным заданиям в колледже в Шарлевиле. Уже в колледже Рембо хорошо знает современную французскую поэзию: Малларме, Верлена. Его кумир - Шарь Бодлер, именно от него - эстетика безобразного. Первые стихи на французском языке Рембо пишет под влиянием романтиков и французских парнасцев, но уже в своих ранних стихах проявляет независимость и самостоятельность. Отношение Рембо к традициям всегда было особое: он хотел стать не просто свободным, а «абсолютно свободным» во всех сферах и литературы, и жизни.

Несколько своих первых стихотворений, еще ученических и традиционных по образности («Предчувствие», «Офелия», «Солнце и плоть», «Credo in umam» - «Верую в единую»), Рембо в 1870-м году посылает Теодору де Банвилю.

…Я верю лишь в тебя, морская Афродита,

Божественная мать! О, наша жизнь разбита

С тех пор, как бог другой нас к своему кресту

Смог привязать. Но я… я лишь Венеру чту…

«Солнце и плоть».

Рембо писал Банвилю, что считает парнасцем каждого настоящего поэта: «Поэт - это парнасец, влюбленный в идеальную красоту /…/. Через два года, через год, может быть, я буду в Париже /…/. Я буду парнасцем. Я клянусь, Дорогой Учитель, всегда обожать двух богинь = Музу и Свободу». Однако увлечение идеями парнасцев было недолгим, и уже в том же, 1870-м году, Рембо иронизирует над парнасцами и пишет стихи так называемого «обличительного цикла», далекие от идей «искусства для искусства».

Стихотворение-триптих «Офелия» (1870) - одно из посланных Банвилю, уже говорит о зрелости и гениальности Рембо. В основу текста положены традиционные шекспировские описания и изображения Офелии в живописи 19 века. Стихотворение имеет форму эллипса - в нем два истинных центра, или полюса, и два главных героя. В 1 и 2 частях - это Офелия, в 3 - поэт как персонаж. Рембо, подобно ребенку, называет самого себя «он», в 3-ем лице. Версии: безумие Офелии - раздвоение; раздвоение Рембо - поэт и его «alter ego». В стихотворении «Офелия» есть два пересекающихся уровня - живописный и символический, причем каждый из них может восприниматься самостоятельно.

Впоследствии Рембо создаст свою поэтику - принципиально иную, хаотическую, где на смену образам приходит безо¢бразный, аморфный поэтический текст. В таком тексте прямой смысл замещается фрагментарной метафоричностью, которую истолковать буквально невозможно. Если в первых ранних стихотворениях непосредственным был поэт (детскость, наивность, простота), то потом непосредственным становится текст - он не связан ни с какой традицией, и смыслы в нем сочетаются по своим законам (напр., в «Озарениях», где читатель может предложить свою интерпретацию текста, которая будет одновременно верной и далекой от истинного замысла). Рембо говорил, что его стихи имеют одновременно «буквальный и все возможные смыслы».

Основная тема - поэт-странник, бродяга, желание «свободной свободы». В целом, творчество Рембо (особенно раннее) разнообразно по тематике. Это лирика, зарисовки быта, социальные и даже политические стихи. Рембо буквально ненавидит Вторую империю Наполеона III и возлагает надежды на Французскую революцию. Он трижды пытается бежать в Париж, но о победе Коммуны узнает дома. Через 72 дня Коммуна потерпела поражение. Стихотворения весны 1871 г. отражают настроения, пережитые Рембо до и после поражения Коммуны. Франко-прусская война, мещанский быт и религиозное ханжество - постоянный предмет для насмешек Рембо. В своих «обличительных стихах» Рембо использует «эстетику безобразного» Бодлера и доводит ее до совершенства. В стихах 1871 г. («Сидящие», «На корточках», «Бедняки в церкви», «Мои возлюбленные малютки» и др.) Рембо создает гипертрофированно-уродливые образы провинциалов, ханжей, чиновников-бюрократов, служителей церкви. Это скандальные, хулиганские, антирелигиозные стихотворения с резкой экспрессивной, сниженной лексикой. Образы этих стихотворений намеренно грубые, осмеянию подвергается сам Иисус Христос, однако цинизм этих текстов скорее литературный, игровой, а не настоящий (это т.н. «поэзия другого»).

Лучшее создание на тему войны - вольный сонет «Уснувший в ложбине» («Спящий в ложбине»). Лучшее стихотворение весны 1871 г. на тему революции - «Парижская оргия, или Париж заселяется вновь» (май 1871 г.). Текст этого стихотворения восстановлен по памяти Полем Верленом. Стихотворение «Руки Жанны-Марии» - гимн героям Коммуны. Это стихотворение было найдено случайно и опубликовано только в 1919 г.

1871 г. - переломный год в творчестве Рембо. Май 1871 г. - граница: до и после Парижской Коммуны. После поражения Французской революции все надежды Рембо возлагает на «теорию ясновидения».

Летом 1871 г., в 16 лет, Рембо разрабатывает «теорию ясновидения», с помощью которой надеется кардинально изменить поэзию, стать поэтом-мучеником, пророком, ясновидцем и в такой роли повести за собой мир, т.е. изменить его с помощью поэзии. От реальности Рембо уходит в иллюзию и через иллюзию и страдания, измененный, он возвращается к реальности. В одном из первых писем, адресованных Рембо, Поль Верлен, возможно наиболее тонко понявший природу гения Рембо, называет его «ликантропом», т.е. человеком-волком, оборотнем, способным менять обличье по собственному желанию. В письме к поэту Полю Демени от 15 мая 1871 г. Рембо излагает суть своей теории:

Первое, что должен достичь тот, кто хочет стать поэтом, - это полное самопознание ; он отыскивает свою душу, ее обследует, ее искушает, ее постигает. А когда он ее постиг, он должен ее обрабатывать! /…/ Я говорю, надо стать ясновидцем, сделать себя ясновидцем. Поэт превращается в ясновидца длительным, безмерным и обдуманным приведением в расстройство всех чувств . <...> Это нестерпимая мука, поэту требуется вся его вера, вся сверхъестественная сила духа, зато он станет великим больным, великим преступником, великим проклятым - и великим Ученым! <...> Он достигнет пределов неведомого, и хотя жаждущий, он даже перестанет понимать смысл своих видений, он все-таки их видел!

О «теории ясновидения» Рембо сообщает в письме своему школьному учителю Жоржу Изамбару:

Речь идет о том, чтобы добраться до неизведанного через разнузданность во всем… Мое «Я» - это «Я» кого-то другого. Несчастное дерево, которое вдруг обнаружило, что оно - скрипка!.. Умоляю Вас, ни карандашом, ни в мыслях не пытайтесь все разложить по полочкам...

Первым результатом «теории ясновидения» был «Пьяный корабль» - одно из немногих стихотворений, которым сам Рембо был доволен. Рембо пишет это стихотворение в Шарлевиле, он никогда не видел моря и полагается на свои детские впечатления от картинок в журналах и прочитанных книг (напр., «Двадцать тысяч лье под водой» Жюля Верна). Вместе с тем силой воображения и интуиции ему удалось воссоздать образ реального моря (точные оттенки морской воды), следуя своему правилу придавать образу «реальный и все возможные» смыслы. Это корабль, оставшийся без управления в неспокойном море и плывущий по воле ветра в Мировой Океан. И вместе с тем «пьяный корабль» - это аллегория поэта, метафора («я» = «пьяный корабль»). Образы в этом стихотворении имеют символическую и, значит, бесконечную глубину. Образы сменяют друг друга в ускоренном темпе. Слова связываются по свободной ассоциации. Синтаксические связи, причинно-следственная логика, пространственно-временные координаты мира нарушаются. Знакомые традиционные образы получают иное наполнение: индивидуальное, авторское субъективное значение. Согласно «теории ясновидения» поэт должен стать медиумом, уподобиться музыкальному инструменту, на котором играют высшие силы. В результате поэт как бы не сам мыслит, а «им мыслит» кто-то другой.

Летом 1871 г. Рембо пишет сонет «Гласные», еще один результат реализации «теории ясновидения». Идея: синтез всех чувств в постижении мира. Этот сонет называют «цветным алфавитом». В нем звуки связываются с цветом на основе произвольных ассоциаций. Возможно, сонет отсылает к мистическим алхимическим текстам, с которыми был знаком Рембо. Но есть и более простое объяснение - воспоминание о цветных картинках в букваре. Рембо предвосхищает идею синтеза искусств, ставшую центральной для символизма. Впоследствии Рембо заочно причислили к символистской школе, его «Гласные» стали манифестом символизма, а в Париже даже возник кружок поэтов, которые хотели создать на основе сонета «Гласные» литературную систему.

В сентябре 1871 г. Рембо пишет письмо Полю Верлену и в том числе посылает ему «Пьяный корабль». Верлен восхищен и потрясен, он отвечает: «Приезжайте, дорогой друг, великая душа, - Вас приглашают, Вас ждут». Рембо приезжает в Париж, некоторое время живет в доме у Верлена, затем они вместе странствуют по Бельгии и Англии, пытаясь на практике применить «теорию ясновидения». Результат:

Верлен - «Песни без слов».

Рембо - «Озарения», написанные в 1872-1873 гг. в Лондоне. Это сборник коротких стихотворений в прозе, которые Рембо назвал «словами на воле». Это проект «новой гармонии», синтез слова, музыки и живописи, в основе образов - галлюцинации.

В 1873 г., после ссоры с Верленом Рембо пишет книгу размышлений в прозе и стихах «Одно лето в аду» («Сквозь ад», «Сезон в аду»), в котором выражает свое разочарование в «теории ясновидения». Эта книга была издана в 1873 г. в Брюсселе тиражом 500 экземпляров по воле Рембо на его средства. Ни один экземпляр книги не был продан. Рембо посылает несколько книжек своим знакомым, в том числе и Верлену, находившемуся в это время в заключении в тюрьме Монсе. По одной из версий, Рембо сжигает все оставшиеся у него экземпляры. Судьба издания оставалась загадочной до 1901 г., когда почти весь тираж «Сезона в аду» случайно обнаружили в заброшенном помещении, принадлежавшем ранее издательству «Poot et Cie».

Слава никогда не интересовала Рембо. Он почти не заботился о судьбе своих стихотворений, особенно после 1873 г. Рембо не готовил свои стихи к публикации и не хотел их видеть напечатанными. «Одно лето в аду» - это единственная книга, изданная самим поэтом, кроме еще нескольких ранних стихотворений, напечатанных в журналах, и стихотворения 1871 г. «Во¢роны». Все остальные прижизненные издания стихотворений были сделаны без ведома Рембо его друзьями, в частности Полем Верленом в книге «Про¢клятые поэты» (1884). Многие автографы Рембо были утеряны, хронология в сборниках часто не соблюдается, некоторые стихи воспроизведены по памяти Верленом. Согласно существующей издательской традиции условно стихотворения Рембо разделяются на две книги:

Стихотворения 1869-1871 гг. под условным названием «Стихотворения». Стихотворения в эту книгу были собраны уже после смерти Рембо. Всего сохранилось 44 стихотворения периода 1869-1871 г.

Стихотворения 1872 г. под условным названием «Последние стихотворения». В эту книгу входят стихи, подготовленные и изданные без ведома автора в 1886 г. Верленом вместе с «Озарениями».

К этим двум книгам добавляется «Одно лето в аду» (1873) как единственная книга, изданная самим Рембо.

После «Одного лета в аду» Рембо больше не написал ни одного стихотворения - он оставляет поэзию. В его жизни наступает эпоха бесконечных странствий. За семь лет - до 1880 года - он успел в разной степени выучить испанский, русский, итальянский и немецкий, а также в качестве солдата голландской колониальной армии побывать на Суматре, поработать в бродячем цирке в Скандинавии, потаскать камни на кипрской каменоломне и пройти пешком большую часть Европы. Рембо видели в Александрии и Вене, Штутгарте и Стокгольме. Долгое время Рембо живет в Африке, в Хараре, где, по одной из версий, торгует кожами, хлопком и оружием. Артюр Рембо умер 10 ноября 1891 года в возрасте 37 лет во Франции в госпитале Непорочного Зачатия. У него обнаружили саркому колена, ногу пришлось ампутировать, но опухоль продолжала развиваться. Запись в больничной книге: «10 ноября 1891 года в возрасте 37 лет скончался негоциант Рембо».

Предчувствие

Глухими тропами, среди густой травы,

Уйду бродить я голубыми вечерами;

Коснется ветер непокрытой головы,

И свежесть чувствовать я буду под ногами.

Мне бесконечная любовь наполнит грудь.

Но буду я молчать и все слова забуду.

И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.

По глади черных вод, где звезды задремали,

Плывет Офелия, как лилия бела,

Плывет медлительно в прозрачном покрывале...

В охотничьи рога трубит лесная мгла.

Уже столетия, как белым привиденьем

Скользит Офелия над черной глубиной,

Уже столетия, как приглушенным пеньем

Ее безумия наполнен мрак ночной.

Целует ветер в грудь ее неторопливо,

Вода баюкает, раскрыв, как лепестки,

Одежды белые, и тихо плачут ивы,

Грустя, склоняются над нею тростники.

Кувшинки смятые вокруг нее вздыхают;

Порою на ольхе гнездо проснется вдруг,

И крылья трепетом своим ее встречают...

От звезд таинственный на землю льется звук.

Как снег прекрасная Офелия! О фея!

Ты умерла, дитя! Поток тебя умчал!

Затем что ветра вздох, с норвежских гор повеяв,

Тебе про терпкую свободу нашептал;

Затем что занесло то ветра дуновенье

Какой-то странный гул в твой разум и мечты,

И сердце слушало ночной Природы пенье

Средь шорохов листвы и вздохов темноты;

Грудь детскую твою, чей стон был слишком тих;

Затем что кавалер, безумный и прекрасный,

Пришел апрельским днем и сел у ног твоих.

Свобода! Взлет! Любовь! Мечты безумны были!

И ты от их огня растаяла, как снег:

Виденья странные рассудок твой сгубили,

Вид Бесконечности взор погасил навек.

И говорит Поэт о звездах, что мерцали,

Когда она цветы на берегу рвала,

И как по глади вод в прозрачном покрывале

Плыла Офелия, как лилия бела.

А - черный, белый - Е, И - красный, У - зеленый,

О - синий... Гласные, рождений ваших даты

Еще открою я... А - черный и мохнатый

Корсет жужжащих мух над грудою зловонной.

Е - белизна шатров и в хлопьях снежной ваты

Вершина, дрожь цветка, сверкание короны;

И - пурпур, кровь плевка, смех, гневом озаренный

Иль опьяненный покаяньем в час расплаты.

У - цикл, морской прибой с его зеленым соком,

Мир пастбищ, мир морщин, что на челе высоком

Алхимией запечатлен в тиши ночей.

О - первозданный Горн, пронзительный и странный.

Безмолвье, где миры, и ангелы, и страны,

Омега, синий луч и свет Ее Очей.

Мне хочется начать свой рассказ об этом уникальном поэте цитатой Жана Кокто: «Люди наконец поняли, - поэт проклят с рождения, обречён на ужасающее одиночество, он — сумасшедший». «Проклятые поэты» - так называется книга Поля Верлена, треть которой посвящена его другу Артюру Рембо. Неприкаянность, душевный разлад, изгойство, отверженность, наркотические и психические хвори, безумие - всё это, безусловно, включал этот термин. Но в широком смысле довлеющее над ними проклятие было глубиной экзистенциального дара, состоянием между восторгом и ужасом жизни, способностью слышать все шёпоты зова Бытия.

Ангел и демон, метеор, новый мессия, литературный Христофор Колумб — как только ни называли его исследователи. Смело вторгаясь в «непоэтические» сферы, не страшась вульгаризмов, бытовой лексики, простонародной речи, впервые введя её во французскую поэзию — доселе выспренную и велеречивую, - с необычайной непосредственностью и эмоциональностью он воспроизводит новую поэтическую реальность: феерическую, звучную и предельно образную.

Поэзия к тебе сойдёт средь ураганов,
Движенье сил живых подымет вновь тебя -
Избранница, восстань и смерть отринь, воспрянув,
На горне смолкнувшем побудку вострубя!

Поэт поднимется и в памяти нашарит
Рыданья каторги и городского дна -
Он женщин, как бичом, лучом любви ошпарит
Под канонадой строф, - держись тогда, шпана!

Рембо прожил недолгую жизнь — всего 37 лет, - классический возраст гения. Абсолютная уникальность феномена Рембо в двух датах: начало творчества в пятнадцать лет (1869) и окончание и уход из него в девятнадцать (1873). Таким образом всего 5 лет, которые исследователи делят на три периода — ранний, средний и поздний, причём поздний — это всё то, что подросток написал в 18 и 19 лет. Но гораздо удивительнее другое — за эти пять лет Рембо успел пройти путь, для которого европейской и, в частности, французской поэзии понадобилось целых полвека! Рембо был преждевременным ребёнком 20-го столетия.

Infant Terrible

Родился он 20 октября 1854 года в Шарлевиле , небольшом городишке на северо-востоке Франции, неподалёку от Бельгии.

Город напоминал заброшенную нищую деревушку: безлюдье, захолустье, скука провинциальной жизни. Артюр ненавидел свою малую родину и не чаял из неё выбраться. В письмах учителю он писал: «Я умираю, я гнию в этой пошлости, в этой гадости, в этом пейзаже в серых тонах. Мой родной город — самый идиотский во всей провинции. В книжные лавки не приходит ничего нового — ни одного нового издания. Вот она, смерть!»

Артюр в 12 лет

Рембо настойчиво занимался самообразованием, тяга к знаниям доходила у него до фанатизма. Он запирался дома в шкафу, чтобы никто не мешал, и по 24 часа в сутки учил языки.

Он был первым учеником в классе, побеждал на всех турнирах и конкурсах, его сочинения публиковались в журналах, получали литературные премии.

Шарлевильский колледж

Сельский учитель сразу разглядел в Рембо личность неординарную, но интуиция подсказывала ему, что этот молодой человек доставит людям массу неприятностей. «Да, конечно, он умён, - говорил он, - но что-то мне не нравится его взгляд и улыбка. Он плохо кончит, - обыденного его голова не вмещает. Он будет гений, но не знаю, добрый или злой».

Артюр — подросток

Вундеркинд, рано обнаруживший необычайную зрелость ума («чудовище одарённости», - скажет о нём Пастернак), он уже в школьные годы эпатировал окружающих презрением к общепринятому, ниспровержением основ и святынь.
В Бога он не верил. Для Артюра Рембо Всевышний всегда был синонимом Долга, Порядка, Цепей, всего того зла, что он ненавидел в жизни. Один из его сонетов так и назывался: “Зло ”. В нём алчный Бог спит, пока люди убивают друг друга, и просыпается, лишь когда богомолка жертвует ему 10 сантимов.

До колик в животе рыдаю, хохочу
над всепрощением Твоим, о милосердный!
Я проклят, беден, пьян - блажному рифмачу
не до тебя, пускай услужливые смерды
храпят с тобой! Усни! Я спячки не хочу.

Это строки из стихотворения Рембо “Праведник ”, где звучит мотив отверженности мятежника, восставшего против Бога и отказывающегося от прощения, выпад против “оцепенелости” христианства, усыпляющего человека, отвлекающего его от борьбы за жизнь. Яростная, антихристианская направленность стихотворения перекликается с критикой христианства как рабской идеологии у Ницше.

В провинции меня воротит от церквей.
Что может быть глупей? - Облезлая сутана
зверинцу вшивому крестьянских сыновей
слюнявые псалмы талдычит неустанно...

Стихи Рембо отличает издевательский тон, богохульский, кощунственный характер. Такова “Вечерняя молитва ”, где возвышенная форма сонета и возвышенная тема молитвы резко контрастирует с низменным содержанием, сводящимся к описанию потребления пива и отправления естественных надобностей. К стихам этого рода относятся и “Бедняки в церкви ”, где Рембо высмеивает набожность прихожан, суетность и мелочность их молитв: “На печень Господу пожалуется дама, слизнув с перстов своих святой воды чуток ”.
Были свидетельства, что в родном Шарлевиле Рембо плевал во встречных священников и писал на стенах лозунги с угрозами Богу.

Гюстав Доре. Иаков борется с ангелом

В детстве у Рембо был идеал — каторжник. Он восторгался этим неисправимым грешником, против которого ополчился весь благонамеренный мир, и только он один противостоял всем законам и заповедям. Рембо хотел быть таким же — сильным, гордым и отверженным. У него была присказка: «Моё превосходство над другими заключается в том, что у меня нет сердца» .
Был ли он таким или лишь хотел выглядеть этаким сверхчеловеком, эпатируя окружающих? Он всегда старался казаться злым и язвительным. Возможно, это была маска, которая приросла к лицу.
Он не признавал авторитетов, одинаково хамил и врагам, и друзьям. Однажды юный Рембо был представлен прославленному Виктору Гюго , первому поэту Франции, и тот, прочтя его стихи, потрясённо сказал: «Да это же маленький Шекспир !» И погладил мальчика по голове, но Артюр резко вырвался и прошипел: «Меня тошнит от этого старого зануды!», обозвав его «бумагомаракой» и «любителем пошлой пышности».

Виктор Гюго

Покровительствовать Рембо было невозможно. Он был горд, самолюбив и несносен.
В 14 лет он напишет стихотворение «Семилетние поэты », носящее автобиографический характер, из которого мы многое узнаём о детстве поэта.

В семь лет он сочинял пространные романы
Про жизнь в глуши пустынь, про скалы и саванны,
Где вольной воли свет. И в том, что излагал,
Журнал с картинками изрядно помогал.

Его ночами сны терзали мукой черной.
Он бога не любил. Любил он прокопченный
Народ, что в блузах шел в предместье, а горлан -
Глашатай городской - бил трижды в барабан

И объявлял указ под смех и свист народа.
Он грезил о лугах, где светлая природа,
Сияющая зыбь, целебный запах, мед,
Где золото стеблей, покой и вольный взлет.

Но так как склонен был скорей к предметам мрачным,
То в комнате своей, убежище невзрачном,
С едучей сыростью, с задраенным окном,
Он свой роман читал и размышлял о нем.

Там - рыжий небосвод, затопленные дебри,
Среди густых кустов растений плотских стебли,
Крушение надежд, и бегство, и развал.
В то время затихал под окнами квартал.

И он, один, застыв меж простыней постельных,
Предчувствовал полет полотен корабельных.

В этих строчках уже содержатся зачатки его будущего «Пьяного корабля ».

Скиталец

Рембо всячески стремился вырваться из своего захолустья и постоянно сбегал из дома.
Во время одного из таких побегов он попробовал прибиться к коммунарам, которые тогда набирали войска и даже обещали жалованье - что было немаловажно для нищего подростка. Но, пробыв несколько дней в казарме в окружении пьяной сквернословящей солдатни, где ему пришлось к тому же отстаивать свою честь от посягательств грубых мужланов, Рембо сбежал оттуда, выразив позже в стихотворении «Украденное сердце » украденную у него мечту, веру в революцию. Реакция отторжения была настолько сильной, что не оставила никаких следов от высоких патриотических чувств. Рембо на всю жизнь возненавидел революционеров с их «грязными руками». Как, впрочем, ненавидел и буржуазию, и ненавидел бы любой строй, при котором бы жил, - такова уж была его натура.
Во время скитаний он пишет поразительные стихи. Вот одно из наиболее известных, «Предчувствие »:

Глухими тропами, среди густой травы,
Уйду бродить я голубыми вечерами;
Коснется ветер непокрытой головы,
И свежесть чувствовать я буду под ногами.

Мне бесконечная любовь наполнит грудь.
Но буду я молчать и все слова забуду.
Я, как цыган, уйду — всё дальше, дальше в путь!
И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.

Путешествовал он — как бы это сейчас назвали — автостопом. Рембо окликал попутную телегу и просил подбросить до ближайшего города. А в качестве платы за проезд рассказывал всякие вымышленные истории, которых у него было несметное количество. С помощью полиции мать возвращала блудного сына к родному очагу, но вскоре строптивый подросток сбегал снова. И вся недолгая жизнь Рембо, его странный образ жизни уже определились в этой мальчишеской непоседливости — всегда, до самой смерти он будет устремлён куда-то к чему-то, будет непрестанно перемещаться, чего-то искать.
Вырвать корни, уйти — вот что он безуспешно пытался осуществить своими побегами. Уйти из прошлого, из буржуазного Шарлевиля, из этого идиотизма провинциальной жизни, что была ему тут уготована, из «нормального» существования, что было невыносимо для такого бунтаря, как Рембо.

Шарлевиль. Набережная Мадлен. Дом семьи Рембо - второй справа.

Когда учитель пытался внушить ему, что необходимо закончить учёбу, получить диплом бакалавра, который «откроет ему любую дверь», Рембо презрительно ответил: «Вы такой же, как все!» - и в его устах это было худшим оскорблением. Он был не такой, как все, не из этого теста, не из этого мира, он был уже далеко.
Его сонет «Моё бродяжество» («Моя цыганщина »), написанный в дороге, - маленький шедевр, полный иронии и горькой нежности, подлинный гимн богеме, поэту-скитальцу, оторвавшемуся от общества, оставшемуся наедине с небом и звёздами, человеку, который обрёл свободу. Мне он особенно нравится в переводе А. Ревича :

В карманах продранных я руки грел свои;
Наряд мой был убог, пальто - одно названье;
твоим попутчиком я, Муза, был в скитанье
И - о-ля-ля! -мечтал о сказочной любви.

Зияли дырами протертые штаны.
Я - мальчик с пальчик - брел, за рифмой поспешая.
Сулила мне ночлег Медведица Большая,
Чьи звезды ласково шептали с вышины;

Сентябрьским вечером, присев у придорожья,
Я слушал лепет звезд; чела касалась дрожью
Роса, пьянящая, как старых вин букет;
Витал я в облаках, рифмуя в исступленье,
Как лиру, обнимал озябшие колени,
Как струны, дергая резинки от штиблет.

Артюр Рембо. Рис. Верлена

Ясновидец

Рембо считал себя «ясновидцем», которому на роду написано проникать в глубину тайн человеческой души. Разъяснение этих его мыслей — в письме к Полю Демени от 15 мая 1871 года:
«Поэт делает себя ясновидцем путём долгого и систематического расстройства всех своих органов чувств. Он идёт на любые формы любви, страдания, безумия. Он ищет самого себя, он пробует на себе все яды, чтобы оставить лишь их квинтэссенцию. Это нестерпимая мука, поэту требуется сверхъестественная сила духа, зато он станет великим больным, великим преступником, великим проклятым — и великим Учёным! Ибо достигнет неведомого !»
Ясновидец — это водолаз, исследующий бездны, он из глубин человеческого подсознания, как жемчуг из морских глубин, доносит до нас крупицы нового знания.
В «Алхимии слова » Рембо рассказывает о своих экспериментах: изобретении цветов гласных, записях молчания, фиксациях головокружений. Он добивается высвобождения всех чувственных и эмоциональных состояний из колеи общепринятого, привычного, предписанного здравым смыслом и моралью. Это необходимо художнику, чтобы увидеть вещи по-новому: не предвзято, непосредственно и свободно. Задача поэта — снять шоры сознания, дабы проникнуть в бессознательное, постичь мистическую связь вещей и явлений.
Это состояние раскрепощённости чувств и мыслей, что Рембо называл ясновидением, достигалось с помощью изнурения себя бессонницей, гашиша, опиума, алкоголя. Он взвинчивал себя, доводя до такого психического состояния. Его ясновидение по характеру ближе всего к галлюцинациям. Из «Алхимии слова »:
«Я свыкся с простейшими из наваждений: ясно видел мечеть на месте завода, школу барабанщиков, руководимую ангелами, шарабаны на небесных дорогах, видел чудищ и чудеса...» Это была патологически заострённая способность мыслить образами, жить в мире грёз и иллюзий. Этот мир фантазий, фантасмагорий, аллюзий, который питал творчество Рембо — очень тонко и ассоциативно передан на картине Валентины Гюго .

Рембо в мире своих фантасмагорических образов

В стихах Рембо стремился «выразить невыразимое ». Освобождая их от рассудочности, логических связей, он стремился воздействовать на подсознание. Многие из них не поддаются определённому смысловому прочтению и допускают возможность различных интерпретаций. Его видение мира не укладывается в наши представления. Бредовые картины, дикие фантазии, зашифрованные намёки на что-то, известное лишь посвящённым. Это «странная лирика, где каждый шаг — секрет », - как выразилась 70 лет спустя Анна Ахматова .

«Пьяный корабль»

Среди стихов Рембо резко выделяется «Пьяный корабль» (1871) . Это самая знаменитая вещь поэта, его можно перечитывать бесконечно и каждый раз открывать какие-то новые нюансы. Поразительная сгущённость образов, богатство фантазии, какая-то необузданная, изощрённая метафоричность. Его переводят у нас уже почти 100 лет, насчитывается более десятка поэтических переводов «Пьяного корабля»: Давид Самойлов, Бенедикт Лифшиц, Павел Антокольский, Евгений Витковский. ..

В центре стихотворения — корабль, пускающийся в плавание по неспокойному морю, быстро теряющий и экипаж, и руль, и в конце концов готовый пойти на дно. Корабль воспроизведён настолько достоверно и очеловечен настолько, что приобретает способность и чувствовать, и говорить. Это зримое, наглядное воплощение Я поэта, состояния его души. В стихотворении возникает двойной образ корабля-человека, двойной судьбы — и разбитого корабля, и разбитого сердца поэта. И хотя речь идёт вроде бы о заблудившемся в бурю корабле, понимаешь, что всё же не корабль погружается в море, а душа — в океан бытия, где стихия впечатлений, необыкновенных ощущений нарастает мощными волнами, захлёстывая душу поэта. Вереница чудесных грозных опасностей здесь — это предвкушение восторгов и мук самого Рембо перед тем, как пуститься — без руля и ветрил — в жизненное плавание.

ПЬЯНЫЙ КОРАБЛЬ

Когда, от бичевы освободившись, я
Поплыл по воле Рек, глухих и непогожих,
На крашеных столбах — мишени для копья —
Кончались моряки под вопли краснокожих.

Теперь я весь свой груз спустил бы задарма —
Фламандское зерно и а́нглийские ткани,
Пока на берегу шла эта кутерьма,
Я плыл, куда несло, забыв о капитане.

В свирепой толчее я мчался в даль морей,
Как мозг ребенка, глух уже другую зиму.
И Полуострова срывались с якорей,
От суши отделясь, проскакивали мимо.

Шторм пробуждал меня, возничий жертв морских,
Как пробка, на волнах плясал я десять суток,
Презрев дурацкий взор огней береговых,
Среди слепых стихий, утративших рассудок.

В сосновой скорлупе ворочалась волна,
И мне была сладка, как мальчику кислица
Отмыла все следы блевоты и вина
И сорвала рули, когда пошла яриться.

С тех пор я был омыт поэзией морей,
Густым настоем звёзд и призрачным свеченьем,
Я жрал голубизну, где странствует ничей
Завороженный труп, влеком морским теченьем.

Где вдруг линяет синь от яркости дневной,
И, отгоняя бред, взяв верх над ритмом тусклым,
Огромней ваших лир, мощней, чем чад хмельной,
Горчайшая любовь вскипает рыжим суслом.

Я знаю смерч, бурун, водоворот, борей,
Грозо́вый небосвод над вечером ревущим,
Рассвет, что всполоше́н, как стая сизарей;
И видел то, что лишь мерещится живущим.

Я видел низких зорь передрассветный сон,
Сгущенный в синяки мистических видений,
И волны, что дрожат и ходят колесом,
Как лицедеи из старинных представлений.

Я бредил о снегах в зеленоватой мгле,
Я подносил к очам морей мои лобзанья:
Круговращенье сил, неведомых земле,
Певучих фосфоров двухцветные мерцанья.

Я долго созерцал, как, злобой обуян,
Ревёт прибой, похож на стадо в истерии,
Не ведая ещё, что дикий Океан
Смиренно припадёт к ногам Святой Марии.

Вы знаете! Я плыл вдоль неземных Флорид,
Там, где цветы, глаза пантер, обличьем сходных
С людьми, и, наклонясь, там радуга парит
Цветною упряжью для табунов подводных.

Я чуял смрад болот, подобье старых мреж,
Где в тростниках гниёт нутро Левиафана,
Я видел мёртвый штиль и в нём — воды мятеж,
И в мутной глубине жемчужного тумана —

Жар неба, бледный диск, мерцанье ледников
И мели мерзкие среди заливов грязных,
Где змеи жирные — жратва лесных клопов —
В дурмане падают с дерев винтообразных.

Как детям показать поющих рыб, дорад,
И рыбок золотых, не знающих печали!
Я в пене лепестков летел, прохладе рад.
Нездешние ветра полёт мой окрыляли.

Бывало, Океан, устав от полюсов,
Укачивал меня, и пеньем монотонным
Цветною мглой в борта всосаться был готов…
Я был, как женщина, коленопреклонённым....

Почти что остров, я опять пускался в путь,
Влача помёт и птиц, пришедших в исступленье,
И осторожный труп, задумавший соснуть,
Попятившись, вползал сквозь хрупкие крепленья.

И вот, осатанев в лазури ветровой,
Я — тот, кто у смерчей заимствовал прическу.
Ганзейский парусник и шлюп сторожевой
Не примут на буксир мой кузов, пьяный в доску!

Я, вольный, мчал в дыму сквозь лиловатый свет,
Кирпичный небосвод тараня, словно стены
Заляпанные — чтоб посмаковал поэт! —
Сплошь лишаями солнц или соплями пены;

Метался, весь в огнях, безумная доска,
С толпой морских коньков устраивая гонки,
Когда Июль крушил ударом кулака
Ультрамарин небес, и прошибал воронки;

Мальштремы слышавший за тридевять округ,
И бегемотов гон и стон из их утробы,
Сучивший синеву, не покладая рук,
Я начал тосковать по гаваням Европы.

Я видел небеса, что спятили давно,
Меж звёздных островов я плыл с астральной пылью...
Неужто в тех ночах ты спишь, окружено
Златою стаей птиц, Грядущее Всесилье?

Я изрыдался! Как ужасен ход времён,
Язвительна луна и беспощадны зори!
Я горечью любви по горло опоён.
Скорей разбейся, киль! Пускай я кану в море!

Нет! Я хотел бы в ту Европу, где малыш
В пахучих сумерках перед канавкой сточной,
Невольно загрустив и вслушиваясь в тишь,
За лодочкой следит, как мотылёк непрочный.

Но больше не могу, уставший от валов,
Опережать суда, летя навстречу бурям,
И не перенесу надменность вымпелов,
И жутко мне глядеть в глаза плавучих тюрем.

Перевод Д. Самойлова

Были советские литературоведы, которые примитивно истолковывали «Пьяный корабль», видя в нём влияние третьей французской революции и Парижской коммуны. Но всё это за уши притянутые аллюзии. «Пьяный корабль» - о другом.
Анархическое, мальчишеское бунтарство Рембо, его ярая антибуржуазность имеют не политические и социальные, а романтические, индивидуалистические корни. Маршрут пьяного («сумасшедшего» - в других переводах) корабля - это маршрут ясновидения, поиски неизведанного в себе и в мире, где Я поэта отрывается от проторённых путей, теряет руль, ориентир, и тогда перед взором уже абсолютно свободного корабля-человека, сошедшего с орбит, открываются невиданные пейзажи, странные картины, причудливые видения. «Пьяный корабль» - это не только судьба самого поэта, картина предсказанной им своей скорой гибели, это философия жизни, образ человеческого бытия, познание собственной души.
Мне больше всего нравится это произведение в переводе Д. Самойлова . Он менее понятен в отличие от переводов Витковского, Кудинова, но он эффектнее, в нём больше мощи, поэзии, этого ощущения дикой, грозной, яркой стихии. Послушайте это стихотворение в блистательном исполнении Давида Аврутова. Оно прозвучит под музыку французского композитора Сезара Франка , его симфонии ре минор 1886 года.

Рембо не только нарисовал в виде судьбы пьяного корабля своё путешествие за неведомым, он предсказал скорую гибель корабля, свою скорую гибель. Способность воссоздать в стихе свою поэтическую судьбу, свою поэтическую суть представляется феноменальной. А ведь в момент его написания Артюру было всего 17 лет.
Любопытно, что написал он его, никогда невидев моря. Источником вдохновения были его детские воспоминания, связанные с речкой Мёзой (Маасом ) и — чтение.

Это старая мельница на реке Маас в Шарлевиле. Единственная водная стихия, доступная тогда взгляду Рембо. На этой мельнице и был написан легендарный «Пьяный корабль». Река Маас омывала набережную Мадлен, где в то время стоял кожевенный завод. Артюр любил побарахтаться там в мокром песке, среди диких растений и остатков битой посуды.
Среди книжных источников комментаторы называют «Тружеников моря» Гюго, «2000 лье под водой» Ж. Верна, «Плавание» Бодлера. Однако обилие литературных реминисценций не мешает «Пьяному кораблю» быть оригинальным произведением по своей символике, по образно-ритмическому богатству. До Рембо никто ничего похожего не писал.
Осенью 1891 года парижские литературные кружки-кафе бурлили пересудами о поэте, чьи стихи потрясли основы французской поэзии. Для любителей сладенького винца в поэзии эта полная горячечного бреда симфония была как глоток чистого спирта. Имя нового гения Артюра Рембо было у всех на устах, о нём говорили, как о легенде.
Русская поэзия ответит потом на «Пьяный корабль» почти столь же гениальным «Заблудившимся трамваем» Гумилёва , где его русский собрат тоже предвидел свою трагическую судьбу.

Встреча с Верленом

Рембо было невыносимо прозябание в захолустье и безвестности, из которого он настойчиво искал пути выхода. Услышав от учителя о существовании в Париже знаменитого поэта-модерниста Поля Верлена,

Рембо пишет ему отчаянное письмо, умоляя «не отталкивать доверчиво протянутую руку ». Вместе с письмом он посылает свои стихи, которые привели в восторг получившего их Верлена, и тот приглашает юного поэта к себе в гости: «Приезжайте, дорогой друг, великая душа, Вас ждут, Вами восхищаются!»

Поль Верлен

Писсаро. Париж

Верлен поехал встречать Артюра на вокзал, но не узнал его там, ибо ожидал увидеть — судя по стихам — высокого молодого человека лет 25-30-ти демонической внешности с мрачным, лихорадочным, мятежным взглядом. Рембо выглядел совсем по-другому. Это был подросток, пацан, гаврош.

«Ребёнок-ангелочек, его прелестная головка будто бы удивлялась взлохмаченности собственных волос» (Теодор де Банвиль ).

А.Рембо. Рис. П. Казальса

Да, у него было лицо 13-летнего ребёнка: пухлые щёчки, розовая кожа и глаза-незабудки.

Таким его видела Валентина Гюго:

Таким изображал его Пикассо:

Маркусси:

Верлен с Рембо разминулись тогда на вокзале и Рембо сам нашёл этот дом, в котором нашёл тёплый приём и приют.

Это был роковой шаг Верлена. Пастернак писал: «С поселения Рембо у Верленов их нормальная жизнь кончилась. Дальнейшее существование Верлена залито слезами его жены и ребёнка».

Матильда Моте, жена Верлена

Из стихов Верлена:

Я вижу на море двоих.
О море, море — слёз потоки!
Морская соль в глазах моих,
и ночь, где бури так жестоки,
и звёзды горьких глаз моих.
Я вижу женщину, а с нею
ребёнок отроческих лет.
И гонят волны всё быстрее
их чёлн, где мачт и вёсел нет...

У Верлена тоже был свой «Пьяный корабль».
Я не буду пересказывать историю взаимоотношений двух «проклятых поэтов», об этом достаточно подробно поведано в знаменитом фильме Агнешки Холланд «Полное затмение » (1995), созданном по одноимённой пьесе Кристофера Хэмптона (1967), в котором роль Рембо исполнил Леонардо ДиКаприо .

Кадры из фильма:

В прошлом году я читала в нашей библиотеке двухчасовую лекцию «Проклятые поэты » о Верлене и Рембо. Вот её аудиозапись

В лекции шла речь, главным образом, о творчестве, но нашлись газетные борзописцы, которые увидели-услышали в ней то, что захотели увидеть и услышать. Была состряпана заказная разгромная статья, в которой было столько же неправды, сколько творческой беспомощности, вызвавшая целый шквал возмущённых откликов-опровержений моих слушателей. Я поместила свой ответ на неё на своём сайте вместе с письмами других авторов. Кому интересно, можете прочитать их здесь:

«Пора в аду»

Однако мировое значение Рембо было основано вовсе не на его стихах, а на его прозаических работах, главная из которых — книга «Одно лето в аду» («Пора в аду» ), навеянная взаимоотношениями с Верленом. Книга эта словно озарена светом адского пламени. Рембо предстаёт в ней кающимся грешником, осознающим, что грехи настолько велики, что на отпущение надеяться не приходится. Он находит искупление в безжалостной откровенности, в беспощадном приговоре себе самому. Эта книга — нечто вроде судебного заседания, во время которого доминирует речь обвиняемого, взявшего на себя и роль прокурора.
«Навек останешься ты гнусью, - воскликнул демон, наградивший меня венком из нежных маков. - Ты достоин погибели со всеми страстями твоими, себялюбием и прочими смертными грехами». - Да, много же я взял на себя! Но не раздражайтесь так, любезный сатана, умоляю Вас! Позвольте поднести Вам эти мерзкие листки из записной книжки проклятого... »

Рембо исповедуется в «свинской любви», как он её называет, не стесняясь показать ту грязь, в которой барахтается несколько лет. И диалог с «адским супругом» Верленом, и стихи играют роль компрометирующих документов.
Лейтмотив книги — тема поражения. Рембо первый насмехается над своим честолюбием, иллюзиями и жалкими достижениями. Глава «Алхимия слова » открывается ироничными словами: «О себе. История одного из моих безумств». Книга пропитана безмерной горечью, отчаяньем от несостоявшегося и несбывшегося.
«Я пытался выдумать новую плоть... и цветы, и новые звёзды, и новый язык. Хотел добиться сверхъестественной власти. И что же? Воображение своё и память я должен предать погребению! Развеяна слава художника и создателя сказок! Я, который называл себя магом или ангелом, освобождённым от всякой морали — я возвратился на землю, где надо искать себе дело, соприкасаться с шершавой реальностью...»
Книга эта при жизни Рембо не принесла ему известности. Ни один её экземпляр не был продан, и он сжёг почти весь тираж. Литературная карьера отныне была для него закрыта. Жизнь, о которой он мечтал, не удалась, а эту, которая была ему уготована судьбой — он отвергал. Тупик.

В безоглядности, в холе
Дни прошли без следа,
У безволья в неволе
Я растратил года.
Вот бы время вернулось,
Чтобы сердце очнулось!

Нет!- сказал сам себе я. -
Нет возврата, ступай!
Ни о чем не жалея,
Воспарить не желай.
Дни грядущие кратки:
Уходи без оглядки.

(«Песнь из самой высокой башни»)

Рембо порывает с прежним миром. Из книги «Пора в аду »: «Прощайте, химеры, идеалы, заблуждения! Ищите меня среди потерпевших кораблекрушение...» И — в стихах:

Нет, хватит этой блажи -
кувшинок в стакане.
Не утоляет жажды
напиток мечтаний.

Артюр бросает в огонь черновики, тетради, письма, бумаги. Годы, полные страстей и безумств, надежд и иллюзий, в один миг превратились в пепел. К поэзии он больше не вернётся.

Конквистадор

А. Рембо в Африке

Африка манила его, как будет потом манить Гумилёва. Арабские страны: Абиссиния, Судан, Занзибар... Он хотел побывать всюду. Как он давно мечтал об этих краях!

Из книги «Словеса в бреду »: «Я грезил о крестовых походах, пропавших без вести экспедициях, государствах, канувших в Лету...» «Морской воздух прожжёт мне лёгкие, солнце неведомых широт выдубит кожу. Я буду плавать, валяться по траве, охотиться и, само собой, курить; буду хлестать крепкие, словно расплавленный металл, напитки — так это делали, сидя у костра, дражайшие мои пращуры. Когда я вернусь, у меня будут стальные мышцы, загорелая кожа, неистовый взор. Взглянув на меня, всякий сразу поймёт, что я из породы сильных» .
Он надеялся, что Восток переделает никому не нужного поэта в сверхчеловека, конквистадора. Рембо добрался до Кипра, до Египта, потом до Адена — крайней южной точки аравийского полуострова. В конце концов оказался в городе Хараре, в Эфиопии, и там остался на всю оставшуюся жизнь, то есть на последнее десятилетие своей жизни. Сначала он будет там простым с/х рабочим, потом агентом по скупке сырья, закупщиком кофе, позже откроет собственное дело: займётся импортом материалов для производства ружей и патронов. Успеет ненадолго жениться на местной туземке, но вскоре отправит её на прежнее местожительство.

Фото Рембо в Хараре, сделанное им самим

Занимаясь в Хараре торговлей, Рембо словно забыл, что был когда-то поэтом. Он никому не рассказывал о своей прошлой жизни. А то, что было написано им во время скитаний — статьи, заметки для географического общества, было словно демонстративно лишено всякой поэзии. Рембо оказался в мире, фантастически интересном для европейца, куда, казалось, рвалась душа поэта, «пьяный корабль» его мечты, однако всё, что он написал там — статьи или письма — были лишь сухой деловой констатацией и поражали абсолютным отсутствием фантазии, воображения, лиризма, всего, что с такой могучей силой проявлялось в художественном творчестве.
Из книги «Пора в аду »: «Я разучился говорить. По-прежнему, в той же пустыне, в такую же ночь, усталым моим глазам является серебряная звезда, хотя это теперь нисколько не трогает Владык жизни, трёх волхвов — сердце, душу и дух» .

Возможно, уход Рембо из поэзии — его ответ презревшему его миру, так сказать, хлопок дверью, акт отверженности, непризнания, отчаяния. А может быть, он интуитивно ощутил свою поэтическую исчерпанность — чувство, неведомое большинству поэтов. Возможно, Рембо, как позже Блок, столкнувшись с тяготами жизни, просто перестал слышать музыку, небесные звуки.

В аду

Ему было очень плохо в его добровольном изгнании. Письма Рембо к матери и сестре напоминают ту часть «Божественной комедии» Данте, где поэт описывает круги ада:
«На улице стоит весенняя духота, пот льёт по телу ручьями, желудок сводит от боли, мозги плавятся, дела идут хуже некуда, новости приходят плохие. Кой чёрт понёс меня в эту проклятую страну! Кой чёрт дёрнул меня заняться торговлей в этом аду! Кроме местных бедуинов, здесь и поговорить не с кем, года не пройдёт, как станешь тупее самой тупой болванки. Какое же жалкое существование я влачу в этом сумасшедшем климате, в этих нечеловеческих условиях! Моя жизнь здесь — сущий кошмар. Невозможно жить мучительнее, чем живу я».

Он мечтал заработать побольше денег, чтобы вырваться из этого ада, осесть где-нибудь в спокойном месте, жениться, создать семью. Вот такие теперь были у него мечты. Он мечтал о покое. Он очень устал.

Быть может, как-нибудь
судьба меня отпустит
в знакомом захолустье
спокойствия хлебнуть -
и мирно кончить путь.

Стоило ли уезжать из Шарлевиля! В письмах домой он признаётся:
«Я совсем поседел. Я слишком быстро состарюсь, занимаясь этой дурацкой работой и общаясь с дикарями и тупицами. Мне кажется, моя жизнь близится к концу» .
Какими пророческими оказались те заключительные строки «Пьяного корабля», где, словно каким-то внутренним потусторонним зрением он провидел уже тогда, в 17 лет, то, к осознанию чего пришёл в 35 после стольких скитаний и мучений.

Коль мне нужна вода Европы, то не волны
её морей нужны, а лужа, где весной,
присев на корточки, ребёнок, грусти полный,
пускает в плаванье кораблик хрупкий свой.

Вот что, в сущности, нужно человеку. Как поздно он это понял.
Здоровье Рембо между тем всё ухудшалось. Он перенёс брюшной тиф, страдал от болезней желудка из-за острой тамошней пищи, мучился ревматическими болями в спине, колене, плече. Варикозное расширение вен на ноге осложнилось гидроартрозом, обострению которого способствовал застарелый сифилис. Боли становились невыносимыми. На ноге появилась злокачественная опухоль. Рембо уже не мог ходить.
Он был вынужден прервать свой бизнес, продав за бесценок всё, что имел, получив вексель на ничтожную сумму.
Из письма к матери: «Какое жалкое вознаграждление за все труды, тяготы и лишения. Увы! Как же ничтожна наша жизнь!» К тому же этот вексель был выдан марсельским филиалом парижского банка и подлежал оплате в Париже в течение 10 дней, куда Рембо уже не в состоянии был доехать. Какого напряжения, тяжких трудов и лишений стоил ему этот вексель, а он даже не мог получить по нему деньги! И ради этой бумажки он сгубил свою жизнь!
На крытых носилках со страшными мучениями (он нанял 16 носильщиков на последние деньги) Рембо был доставлен в Марсель. Там ему ампутировали ногу. Его письма домой этого периода самые патетические: «Я плачу день и ночь. Я конченный человек, меня искалечили на всю жизнь. Как убога наша жизнь, полная нужды и страданий! Так зачем же, зачем мы вообще существуем? !»

К нему едет сестра Изабель , которая решает отныне посвятить жизнь брату, и самоотверженно ухаживает за ним. Болезнь между тем прогрессировала: культя распухла, опухоль дошла до паха, Рембо был практически парализован. Ему кололи морфий. Поразительно, но всё это было уже предсказано им в его адской книге!
Из книги «Пора в аду »: Я должен был бы заслужить ад за гнев, ад за гордыню, ад за сладострастие — целую симфонию адских мук! Умираю от усталости. Я в гробу, я отдан на съедение червям, вот ужас так ужас!
Ах, вернуться бы к жизни! Хоть глазком взглянуть на её уродства. Тысячу раз будь проклята эта отрава! Господи боже, смилуйся, защити меня, уж больно мне плохо!.. И вздымается пламя с горящим в нём грешником» .

В Марселе, где он умирал, врачи не знали, что в больнице погибает самый одарённый поэт Франции. Запись в больничной книге гласила: «10 ноября 1891 года в возрасте 37 лет скончался негоциант Рембо ».
В воспоминаниях Изабель есть удивительное место, где она рассказывает о том, как в предсмертном бреду её брат всё ждал какого-то корабля, который возьмёт его на борт, и бормотал какие-то странные слова, похожие на стихи. Значит, в последние минуты жизни поэзия вернулась к Рембо...

Бессмертие

Его похоронили в Шарлевиле. Гроб сопровождали только два человека: мать и сестра.

Могила Рембо и его семьи в Шарлевиле

Памятник Рембо в Шарлевиле

Когда через 10 лет после смерти поэта в 1901 году началось на Вокзальной площади сооружение ему памятника, мать, которую позвали присутствовать на церемонии его открытия, отказалась прийти, не поверив в реальность происходящего, думая, что это чья-то злая шутка.

Шарлевиль сейчас

Из стихов Поля Верлена, посвящённых Рембо:

Воскресный звон плывет в простор,
Он льется, длится.
С ветвей свою мольбу в простор
Возносит птица.

О, Господи, какой покой,
Какой бездонный!
Доносит город в мой покой
Свой говор сонный.

Что ты наделал? Что с тобой?
Ты с горя спятил?
Скажи, что сделал ты с собой?
Как жизнь растратил?

Рискну привести здесь и своё собственное, в котором как бы сконцентрировано всё то, что здесь рассказала:

Артюр Рембо

Родился в захолустном Шарлевиле.
Был в преисподней. Выходил в астрал.
Его боготворили и хулили.
Артюр Рембо. Бунтарь. Оригинал.

Как ненавидел он свою обитель,
лелея в мыслях ярое «долой!»
«Он будет гений, — прорицал учитель, —
да вот не знаю, добрый или злой».

В молитвах и трудах не видя прока,
поэзии грядущая звезда
предался вакханалии порока,
невинность тела рано обуздав.

Долой гнильё, рутину, дряхлость плоти!
Эпоха сдохла. Затхлый мир смердит.
Корабль взмыл в дрейфующем полёте.
Он обречён. Он должен победить!

Свою погибель возлюбив, как Бога,
презрев огни прибрежных маяков,
летел в знамёнах гнева и восторга,
куда хотел, теченьями влеком.

Неандерталец с голубиным взглядом,
в котором отражались небеса.
О, лишь у тех, кто видел пламя ада,
бывают так невинны голоса!

Как рассказать историю паденья
и забытья, алхимию словес,
ночные фантастические бденья,
трагедию несбывшихся чудес?..

Сполна оплачен Люциферов вексель.
Проиграно жестокое пари.
В глухой пустыне, в эфиопском пекле
ты к каторге себя приговорил.

Неприручённым и непримирённым
ушёл, ни мир, ни Бога не простив.
Где был корабль — плывут по морю брёвна...
О, как же сам себе ты отомстил!

Вместо эпилога

Из книги Марины Влади «Владимир или прерванный полёт»:

«Однажды вечером ты возвращаешься поздно, и по тому, как ты хлопаешь дверью, я чувствую, что ты нервничаешь. Я вижу тебя из кухни в конце коридора. Ты бросаешь пальто, кепку и большими шагами направляешься ко мне, потрясая какой-то серой книжкой.
«Это слишком! Ты представляешь, этот тип, этот француз, — он все у меня тащит! Он пишет, как я, это чистый плагиат! Нет, посмотри: эти слова, этот ритм тебе ничего не напоминают? Он хорошо изучил мои песни, а? Негодяй! И переводчик — мерзавец, не постеснялся!»
Мне не удается прочесть ни слова, ты очень быстро пролистываешь страницы. Потом начинаешь ходить взад-вперед по квартире, и, ударом ладони подчеркивая рифмы, ты цитируешь мне куски, которые тебя больше всего возмущают. Я начинаю хохотать, я не могу остановиться. Задыхаясь, я наконец говорю тебе, что от скромности ты, по-видимому, не умрешь и что тот, кто приводит тебя в такое бешенство, не кто иной, как наш великий поэт, родившийся почти на целый век раньше тебя, — Артюр Рембо. Ты открываешь титульный лист и краснеешь от такого промаха. И, оставив обиды, ты всю ночь с восторгом читаешь мне стихи знаменитого поэта».